«Кризис жанра»: книжные рецензии в перспективе исследований научной коммуникации

Борис Степанов

Борис Степанов – ведущий научный сотрудник Института гуманитарных историко-теоретических исследований НИУ ВШЭ, доцент Школы культурологии НИУ ВШЭ. Адрес для переписки: НИУ ВШЭ, ул. Петровка, 12, ком. 302, Москва, 107031, Россия. bstepanov@hse.ru.

В данном обзоре использованы результаты проекта «Критерии научности и эффективности в науках о человеке: история профессиональных конвенций в России/СССР», работа по которому велась в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2015 году. Приношу благодарность Владимиру Пислякову за консультации в процессе подготовки текста.

Книжные рецензии являются одним из наиболее важных инструментов научной экспертизы. Однако их статус и функции в системе научных коммуникаций в последние десятилетия становятся предметом дискуссий как в дисциплинарных сообществах, так и среди науковедов. В данном тексте представлен обзор этих дискуссий в перспективе культурной истории науки. То, что часто оценивается как симптомы «кризиса» и «упадка» жанра, такая перспектива дает возможность рассматривать как проявления фундаментальных противоречий между субъективностью и стандартами науки. Осмысление этих противоречий побуждает, с одной стороны, к осознанию коммуникативных оснований науки, а с другой – к рефлексии об эволюции системы научных коммуникаций.

Ключевые слова: книжные рецензии; научная коммуникация; субъективность; культуры оценивания; гуманитарные науки; культурная история гуманитарных наук; журналы; междисциплинарность; наукометрия

Этот обзор посвящен анализу одной из важнейших форм современной научной экспертизы – журнальным рецензиям на книги. Играя принципиальную роль в функционировании института науки, эта форма не принадлежит исключительно к системе научной коммуникации, но выступает важнейшим инструментом отбора, критической оценки и экспертизы, значимым для самых разных культурных институтов (таких как литература, искусство и т.д.). Во второй половине XX века значение этого жанра для научной коммуникации становится предметом острых разногласий. В то время как одни эксперты считают, что рецензия в качестве инструмента экспертизы становится все менее адекватна требованиям современной науки, для других она остается одной из важнейших форм научной (само)критики[1]. Эта поляризация точек зрения (так же, как и значимость практики рецензирования для работы различных культурных институтов) побуждает рассматривать ее в перспективе не только науковедения, но также культурной истории науки и социологии культуры. Социокультурная перспектива, на наш взгляд, позволяет понять природу дискуссий о судьбе этого жанра в связи основополагающими для современной культуры проблемами субъективности, стандартизации, убыстрения социального времени и т.д.

Развертывание этого анализа включает в себя несколько шагов. В первой части работы представлен эскизный очерк места рецензии в развитии научной коммуникации, призванный указать на ее связь с развитием журнальной культуры. Затем мы перейдем к анализу дискуссий о значении этого жанра как средства академической экспертизы. Проанализировав аргументацию «за» и «против», мы покажем, каким образом обоснование функциональности жанра связано с коммуникативной перспективой осмысления науки. Это, в свою очередь, станет отправной точкой для рассмотрения эволюции подходов к анализу рецензий, развивающихся в различных областях современной науки. Как мы покажем в заключительном разделе, эта эволюция также демонстрирует дрейф в сторону коммуникативных методик анализа рецензионной практики. Таким образом на материале рецензий можно увидеть, как переопределяется характер знаний, вырабатываемых наукой о самой себе.

Значимость этого сюжета очевидна, особенно если принять во внимание специфическую рефлексивность современного общества, о которой пишет Энтони Гидденс: «Рефлексивность современной социальной жизни заключается в том факте, что социальные практики постоянно исследуются и реформируются в свете вновь поступающей информации об этих же практиках, меняясь в результате этого в самых своих основах» ([1990] 2011:156)[2]. Применительно к исследованию рецензий это означает, что проблематика экспертизы приобретает здесь более сложную форму: рецензии не только сами являются формой реализации экспертной деятельности, но восприятие их учеными и администраторами и знание о рецензиях, формирующееся в современном науковедении, так или иначе встраиваются в структуру экспертной оценки и диагностики функционирования научного сообщества, а значит – сказывается в принимаемых управленческих решениях.

Следует отметить, что анализируемые ниже образцы рефлексии о рецензиях связаны преимущественно с социальными и гуманитарными дисциплинами. Особое место среди этих дисциплин занимает история, поскольку именно в этой области знания практика рецензирования реализуется с высокой степенью интенсивности.

Институт рецензирования в организации современной науки

Будучи одним из механизмов оценки научной продукции, в рамках которой «авторитетные инстанции в той или иной области определяют состоятельность и оценивают относительную значимость конкретного вклада того или иного ученого или коллектива ученых» (Osburn 1989:40), книжные рецензии обладают определенной спецификой по сравнению с другими формами экспертизы и, в частности, другими практиками рецензирования. В отличие от рецензий на квалификационные работы рецензирование книг не связано непосредственно с процедурами присвоения научных степеней и менее формализовано. По сравнению с системой отбора рукописей (peer review), рецензирование книг носит постпубликационный характер и реализуется в форме публичного высказывания. Показательна и сама выделенность рецензионного суждения из общего потока научной дискуссии (в отличие от обсуждения статей, которое в большинстве случаев реализуется опять-таки в форме статей). Эта самостоятельность рецензионного текста связана, по-видимому, с тем, что книга как произведение – как в литературе, так и в науке – выступает квинтэссенцией индивидуального вклада в науку, а ее выходу в свет придается статус события в научной жизни (Вебер [1917] 1990; Дубин 2001:82–90).

Для понимания природы рецензий как типа научных текстов необходимо хотя бы в самом общем виде охарактеризовать культурный контекст их бытования. Этот контекст определяется ролью журнала в культуре модерна. Показательно, что уже первый научный журнал (французский Journal des Sçavans, созданный в 1665 году) в значительной степени состоял из рецензий на научные книги, опубликованные в различных уголках Европы (Mackenzie Owen 2005:31)[3]. Однако подлинное распространение этого жанра происходит в культуре классического модерна, где развитие журнальной системы (речь идет прежде всего о литературных журналах) достигает своего расцвета[4]. Потребность в журнале как специфической культурной форме связана с процессами демократизации культуры, сопровождавшимися ростом объемов печатной продукции, и убыстрения времени существования науки и культуры. В этой ситуации необходимым стало возникновение инструментов регулярного мониторинга динамично развивающихся социальных и культурных процессов, которые производили бы отбор культурной продукции и осуществляли бы формирование видения ситуации в перспективе той или иной группы. Реализацию этих задач берут на себя журналы, становясь тем самым, как отмечает Абрам Рейтблат (2009:46), важнейшей инстанцией культурной экспертизы, действующей в интересах определенной читательской аудитории. Рецензии, наряду с критическими статьями, с одной стороны, и разного рода обзорами текущих событий – с другой, становятся одной из важнейших форм такого рода мониторинга. Как известно, не только толстые литературные и общественно-политические журналы, но даже некоторые иллюстрированные еженедельники и газеты конца XIX – начала XX века имели обширный раздел рецензий[5].

Полемическая природа журнала, выражавшая конкурентный характер современной культуры в целом, способствовала формированию и распространению форм критического дискурса (Мохначёва 1998:307). Эдвард Блум, анализирующий место рецензий в английской журнальной культуре XVIII – начала XIX века, показывает, что развитие жанра было тесно связано с растущим интересом к современной литературе и отвечало потребности в рафинировании литературного вкуса, необходимого для ее оценки. Соответственно менялся и характер текстов – задачи реферирования и пересказа текста все больше уступали место задачам его критической оценки: «По мере того как рецензия становилась массово востребованным жанром, ее функцию перестали сводить только лишь к переработке текстов; скорее ее рассматривали как источник идей в отношении прочтения новой, неосвоенной еще литературы» (Bloom 1957:563)[6]. Это, в свою очередь, способствовало развитию инфраструктуры, направленной на то, чтобы содействовать систематизации и аккумуляции информации – начиная от библиографических отделов и заканчивая специальными рецензионными изданиями (Mackenzie Owen 2005:32).

Во второй половине XIX века появляется специализированная научная периодика. В одной из старейших гуманитарных дисциплин – истории – первый профессиональный исторический журнал (немецкий Historische Zeitschrift) возникает, как известно, в 1859 году. Затем соответствующие издания появляются во Франции (Revue historique, 1876), Англии (English Historical Review, 1886) и Америке (American Historical Review, 1895). Так же, как и литературная периодика, профессиональные журналы по истории должны были осуществлять связь между столицей и провинцией и вместе с тем в той или иной степени обеспечивать мониторинг состояния дел в мировой науке. Здесь рецензии уже создаются учеными для ученых, а рецензионные отделы занимают иногда пространство, превышающее объем публикуемых статей[7]. Впрочем, в некоторых областях этот процесс происходит существенно позже. Так, в 1994 году редактор журнала прикладной археологии Кёртис Раннелл (Runnell 1994:357) отмечал, что в последние пять лет некоторые журналы ввели рецензионный раздел, а в тех изданиях, где он уже существовал, он был расширен. По мнению Илвы Линдхольм-Романчук (Lindholm-Romantschuk 1998:55) объемом рецензионного отдела определяется место журнала в поле дисциплины: издания с большим количеством рецензий (такие, например, как American Historical Review) занимают здесь центральное место, тогда как журналы с маленьким количеством рецензий оказываются в более периферийном положении[8].

Практика организации рецензионных отделов свидетельствует о наличии различных стратегий журнального менеджмента и публикации данного типа текстов[9]. В основном объектом рецензирования становятся книги, появившиеся в последние год-два, однако в некоторых журналах практикуется и публикация ретро- и археорецензий, возвращающих в текущую дискуссию давно вышедшие издания. В некоторых случаях публикуются две или три рецензии, представляющие разные точки зрения на одну и ту же книгу, а также отклики авторов рецензируемых изданий на тексты рецензентов[10]. Сочетание оценочной, информационной и рекламной функций рецензии задает границы жанрового диапазона рецензии. На одном из полюсов этого диапазона находится аннотационная рецензия, указывающая главным образом на факт появления книги и кратко характеризующая ее содержание. На другом полюсе находятся жанры рецензионного письма, занимающие промежуточное положение между рецензией и статьей, такие как review essay (обзор нескольких изданий, которым по тем или иным основаниям дается сравнительная характеристика) и systematic review (систематическое обозрение состояния научной литературы по той или иной теме). Вместе с увеличением разнообразия типов научных текстов и изменением границ науки происходит и дифференциация объектов рецензирования. Показательным здесь может быть, с одной стороны, рецензирование фильмов и другой массовой продукции в профессиональных журналах, а с другой стороны – рецензирование диссертаций.

Институционализация практики рецензирования сопровождается складыванием вокруг журналов профессиональной аудитории, которая выступает своего рода заказчиком рецензионного мониторинга и экспертизы. Именно опора на сообщество позволяет издателям научных журналов преодолевать трудности организации этой экспертизы, связанные с промежуточным статусом этого жанра. Как показывает Маргарет Стиг Далтон, лишь постепенно сформировались стандарты рецензирования (темпоральные, этические и т.д.), сложилось сообщество компетентных рецензентов, способных выдерживать объемы текста и выполнять работу в срок (Dalton 1986:60). Согласно исследованию, проведенному в 1986 году Гербертом Мортоном и Энн Прайс, рецензии остаются вторым по значимости жанром публикационной активности гуманитариев после статей (цит. по: Lindholm-Romantschuk 1998:36). Рецензии выступают одним из важных механизмов формирования научных репутаций (см., например: Glenn 1978:254–255)[11]. Градус рецензионной активности может служить показателем в отношении того, становится ли книга событием в научной жизни: появление пяти-шести рецензий рассматривается западными исследователями как нормальный уровень реакции научного сообщества, тогда как академические бестселлеры инспирируют двадцать и более рецензий.

Рецензии выступают важным элементом информационной инфраструктуры науки. Несмотря на то, что в качестве средства мониторинга рецензии в последнее время уступают место электронным базам и системам поиска, их значение как информационного источника все же сохраняется (Dalton and Charnigo 2004:408). Подтверждением этого может служить появление специализированных систем поиска рецензий[12]. Кроме того, важно помнить, что рецензии выступают своего рода посредниками между издателями и библиотеками, комплектование которых уже с начала XX века в значительной степени опирается на рецензионные отклики.

Значимым этапом в развитии института рецензирования стало появление изданий, специализирующихся на публикации рецензий: Contemporary Psychology: APA Review of Books (с 1956 года), Contemporary Sociology (с 1972 года), History: Reviews of New Books (с 1972 года) и др. Оно было призвано способствовать преодолению тех трудностей, с которыми сталкивалась эта система под воздействием дифференциации научного сообщества, растущего количества книг и увеличения публикационных скоростей (Hartley 2006:1203–1205)[13]. Следующим шагом в этом направлении стало развитие соответствующих электронных изданий. Появление специализированных ресурсов в Интернете (электронных журналов рецензий, таких как PsyCRITIQUES, созданного в 2005 году, или Reviews in History, созданного в 1996 году) или рецензионных интернет-проектов (таких, например, как H-Net Reviews, созданного в 1994 году на портале H-Net) в определенной степени трансформировало не только систему научной коммуникации в целом, но и институт рецензирования в частности. Электронный формат: 1) создает условия для быстрого реагирования на появляющиеся издания и учета тех изданий, которые оказываются на периферии рецензионного горизонта традиционных изданий; 2) снимает ограничения как по объему публикуемых рецензий, так и по их наполнению: публикация рецензий с легкостью может сопровождаться картинками, видеороликами и т.д.; 3) упрощает систему публикации текстов, делает их более доступными, создает возможности для более неформального обсуждения тех вопросов, которые затрагиваются в рецензиях; 4) адаптирует корпус рецензий посредством использования электронных подписок и рассылок к запросам дифференцирующейся аудитории (McGrath, Metz, and Rutledge 2005:8–19; O’Brien 1996). Электронные коммуникации меняют социальный контекст производства и дистрибуции рецензий: например, в H-Net Reviews авторами рецензий выступают чаще всего начинающие исследователи, а к участию в обсуждении могут присоединиться учителя истории, а также самые разные агенты современной индустрии знания.

Намеченная выше эволюция института рецензирования свидетельствует о роли этого института в воспроизводстве научного сообщества в целом и дисциплинарных сообществ в частности. Развивая более дифференцированные и специализированные формы организации рецензирования, научное сообщество адаптирует эту практику к новым средствам научной коммуникации.

Рецензии как форма научной коммуникации: pro et contra

Как и в случае многих других современных институтов, функционирование института рецензирования часто вызывает у представителей научного сообщества чувство неудовлетворенности. Поводом для этой неудовлетворенности может быть как отставание ритма рецензирования от темпов научной коммуникации, так и рутинизация этой практики в рамках современной научной индустрии[14]. Если ценность рецензионного текста сводится к регистрации текущей научной продукции, то рецензия утрачивает свою роль – перестает быть инструментом придания смысла публикационному потоку, формирования научной событийности. Однако с 1960–1970-х годов под вопросом оказывается статус рецензии как научного текста. Как отмечают Лоуренс Райли и Элмер Шпрейтцер (Riley and Spreitzer 1970:361–362), рецензии часто рассматриваются как «граждане второго сорта в мире научной литературы»[15]. Парадокс заключается в том, что, будучи частью журнальной культуры, рецензии постепенно оказались не соответствующими тем критериям оценки научной продукции, которые в значительной степени были этой культурой сформированы. Именно вокруг зазора, который возникал между характеристиками этого жанра и современными научными стандартами, и развернулись в 1960–1970-е годы дискуссии о статусе жанра.

Прежде всего, предметом критики становилась субъективность рецензионного текста и его неформальный характер. Так, по мнению Патриции Сабосик (Sabosik 1988), рецензию часто рассматривают как «не более чем выражение индивидуального мнения» (цит. по: Lindholm-Romantschuk 1998:37), а Джеймс Ходж и Джеймс Вест отмечают ограниченность формата рецензии, не позволяющего полноценно развивать аргументацию (Hoge and West 1979). Выраженность субъективности рецензента порождала призывы повысить объективность рецензий посредством их стандартизации или приближения работы книжных рецензентов к практике анонимного peer-review журнальных статей (Furnham 1986:33–43; Pohlman 1967:253)[16]. Однако даже в таких более близких к естественным наукам областях, как психология, призывы к стандартизации формата рецензий нашли не только сторонников, но и последовательных противников, которые рассматривали рецензию как текст, принадлежащий скорее к искусству, чем к науке, и хотели видеть в них не стерильную «оценку качества», но эмоциональную оценку людей и написанных ими книг (Riley and Spreitzer 1970:358).

Вместе с тем субъективность рецензии оказывалась препятствием для их использования в рамках административной оценки результатов научной работы. Как отмечал редактор американского социологического журнала рецензий Contemporary Sociology Норвал Гленн, обращаясь к рецензиям на книги реальных и потенциальных сотрудников университета, администраторы должны учитывать отсутствие единых стандартов оценки и неизбежную тенденциозность рецензий, связанную как с пристрастностью рецензентов, так и с их озабоченностью тем впечатлением, которое произведет их оценка. Подытоживая свои размышления, американский социолог писал: «Мы знаем, что журнал никогда не сможет обеспечить точную и репрезентативную оценку рецензируемых работ, так же, как мы знаем, что это содействует несправедливости в вознаграждении академических социологов. Бесполезное, но и необходимое стремление к равенству и справедливости отнимает у нас много времени и энергии и не позволяет сосредоточиться на работе по обеспечению наших читателей полезными для развития науки и интеллектуально стимулирующими материалами. Мы были бы рады услышать о том, что деканы и прочие важные люди не воспринимают наши рецензии слишком серьезно» (Glenn 1978:255).

В науковедческих работах указывалось на то, что, будучи формой мониторинга современного состояния науки, рецензии вместе с тем не соответствуют наукометрическим критериям оценки вклада в науку. Поль Дж. Клемп указывает на то, что эти тексты редко содержат ссылки на предшествующую литературу, и в этом смысле не могут рассматриваться как полноценный исследовательский текст (Klemp 1981:135–139). Вёрджил Диодато (Diodato 1984; цит. по: Lindholm-Romantschuk 1998:37) дисквалифицировал рецензии на основании того, что они практически не цитируются в литературе и поэтому не являются вкладом в науку. Впрочем, выходя за пределы наукометрии, легко обнаружить примеры того, как рецензии остаются в анналах профессии. Так, Майкл Адамс (Adams 2007:205) упоминает о 32-страничной рецензии Ноама Хомского на книгу Бёрреса Ф. Скиннера «Речевое поведение», а Джордж Зинкхан и Терри Кларк (Zinkhan and Clark 1995:107) – о рецензии Йозефа Шумпетера на книгу Джона M. Кейнса. Показательным представляется и тот факт, что рецензии могут получать вторую жизнь, входя в состав авторских сочинений и откладываясь, таким образом, в форме книг. Характерно, что это касается не только посмертных сочинений классиков науки, но и актуальных монографий и сборников статей[17].

Социологи в свою очередь ставили под вопрос функциональность рецензирования как практики критического высказывания. Так, Райли и Шпрейтцер обращали внимание на связь между промежуточным статусом рецензий как научного текста и стихийным характером организации рецензирования в журналах. Американские исследователи писали: «Поражает видимое отсутствие нормативной структуры и социальной организации, окружающей весь процесс рецензирования» (Riley and Spreitzer 1970:361). Позднее Дин Чемпион и Майкл Моррис обсуждали на материале рецензий вопрос о воспроизводстве научного сообщества. Интерпретируя тот факт, что более 70% рецензий в американских социологических журналах являются положительными, они выдвигают тезис о том, что критическая функция рецензии ограничивается своего рода механизмом самосохранения научного сообщества. Формируя публичную оценку трудов другого исследователя, рецензент опасается прослыть скандалистом среди коллег. Соответственно, он действует в расчете на положительную рецензию в свой адрес и, таким образом, поддерживает сплоченность научного сообщества (Champion and Morris 1973:1262–1264). Схожие соображения высказаны и в недавней публикации Катерины Губы, которая представляет весьма скептический взгляд на роль рецензий в научной коммуникации. Обозначенная американскими исследователями проблема усугубляется, по ее мнению, интеллектуальной сегментацией научного сообщества. Происходящая в последние десятилетия утрата дисциплинарного единства приводит к упадку дискуссионности. В этой ситуации «рецензирование превращается в оценку, помещенную внутри определенной перспективы, когда теоретические позиции рецензента и автора книги совпадают» (Губа 2009:36)[18]. Кроме того, в определенных контекстах написание рецензии может быть оправдано, по мнению Губы, преимущественно прагматическими соображениями: «Безусловно, для некоторых групп и сейчас рецензии играют важную роль. Например, для аспирантов рецензии засчитываются как полновесная публикация, список которых необходим для защиты кандидатской диссертации» (33)[19]. Теоретические основания такого подхода выражены Михаилом Соколовым, который, опираясь на теорию Эрвина Гоффмана, делает акцент на том, что он обозначает как церемониальный аспект научной дискуссии: «…не производя фактов, дискуссии в социальных науках, тем не менее, вполне успешно производят смысл своего собственного продолжения, а также смысл академической жизни тех, кто в них участвует» (2009:134). В этой перспективе рецензии рассматриваются не столько с точки зрения реализации ценностей критической рефлексии, сколько с точки зрения (само)воспроизводства научного сообщества и коммуникативной прагматики. Интересно, что сходным образом обозначает смысл рецензирования и Иван Климов, чье понимание вполне согласуется с мёртоновскими представлениями о научном этосе. В своей интерпретации он делает акцент на критических функциях жанра, в задачи которого входит «поддержание понятийной и терминологической компетентности специалистов», «экспликация и провозглашение системы научных норм», «разметка актуального пространства науки», «столкновение парадигм» и «маркирование статусов» (Климов 2008:115). При этом, однако, функцию рецензии он описывает как ритуальную: «Рецензия – ритуальный жанр, наполненный не только содержательным, но также и социоморфным (воспроизводящим сообщество) смыслом» (116).

Описанные выше подходы представляются симптоматичными с точки зрения эволюции дискуссии о профессиональном статусе рецензирования. От неудовлетворенности качеством рецензирования и утверждений о несоответствии стандартам научности происходит переход к осмыслению функционирования жанра в перспективе коммуникативной интерпретации науки. В этой перспективе появляется возможность более рафинированной интерпретации как функций этого жанра критического высказывания, так и механизмов его рутинизации. Следующим шагом в развитии этой линии должна быть инструментализация этой рефлексии, позволяющая снять противопоставление между нормативным порядком научного этоса и эмпирическим порядком воспроизводства научного сообщества. Осмысление того, как соотносятся церемониальные и критические аспекты рецензий в культуре различных научных сообществ, позволит сделать рефлексию о рецензиях профессионально релевантной.

Важным аспектом разворачивания такого рода рефлексии можно считать осмысление работы основной инстанции рецензионного мониторинга – профессиональных журналов. Связь рецензирования с журналом как культурной формой эпохи модерна рассматривалась некоторыми исследователями как источник противоречивого статуса этого жанра. Так, у Райли и Шпрейтцера мы находим следующую характеристику этой связи: «Исторически формы и функции книжных рецензий могут быть возведены к неакадемическим журналам, появившимся более ста лет назад, однако стандарты рецензирования, по крайней мере до некоторой степени, сегодня должны соответствовать научной методологии. Это может частично объяснить то, почему рецензии на книги во многих случаях могут быть охарактеризованы как несчастливый союз формы и функции» (Riley and Spreitzer 1970:361–362). Сегодня вопрос снова оказывается на повестке дня в связи с нынешней академической политикой в сфере публикационной активности, интеллектуальным бэкграундом которой выступают системы рейтингования изданий и наукометрической оценки качества публикаций. Показательно, что в отличие от сиcтемы peer review, выступающей одним из первостепенных критериев с точки зрения отбора журналов в соответствующие базы (например, в Scopus), качество рецензирования книг в число этих критериев не входит (Кириллова и др. 2014). Между тем качеством и объемом рецензионной работы, как было отмечено выше, не в последнюю очередь определяется профессиональный статус издания. Таким образом, вопрос о рецензиях важен постольку, поскольку он побуждает рассматривать журналы не только как инструмент формирования собственного рейтинга (как это происходит под влиянием внедрения новых систем оценки), но как орган саморефлексии профессионального сообщества, в оценке которого имеет значение не только наукометрическая конъюнктура цитирования, но также и качественные характеристики издания. Думается, ситуация диспропорции между отечественными и зарубежными изданиями, возникшая в результате экспансии наукометрических методик оценки научной продуктивности, делает обсуждение этого вопроса весьма актуальным.

Исследования рецензий в 1950–2010-е годы: эволюция подходов

Несмотря на то, что история критики давно заняла свое почетное место в истории литературы, рецензии как жанр критического письма только в последнее время получили более или менее полноценную прописку в науковедении и, тем более, в истории науки. Как отмечала Линдхольм-Романчук, обсуждение этой практики разворачивалось преимущественно в передовых статьях журналов и письмах редакторов, а также на профессиональных форумах (Lindholm-Romantschuk 1998:37). Вместе с тем начиная с конца 1960-х годов начали предприниматься попытки придать этой рефлексии более обобщенный характер. Осмысление описанных в предыдущем разделе противоречий, поиск возможностей превратить рецензии в источник для диагностики механизмов функционирования научного сообщества и отслеживания динамики его развития постепенно сформировали традицию исследований этого жанра. Сегодня она приобрела отчетливо междисциплинарный характер: на первом этапе наиболее важным вкладом в нее стали работы социологов, а впоследствии эстафета лидерства здесь перешла к специалистам по информационным наукам и лингвистике. Если попытаться ретроспективно наметить общую логику разворачивания этого направления, то она в значительной степени будет связана с тем, что можно обозначить как культурный поворот. Как было показано выше, важным условием такого поворота стало переосмысление субъективности рецензионной оценки, которую стали рассматривать не как отклонение от научной объективности, но как реализуемое в акте критического суждения утверждение научной нормы. В связи с этим возник вопрос о том, как эта норма определяется в контексте различных журналов, дисциплин, научных программ, конкретных социальных и дискурсивных механизмов организации этой практики. Систематическая рефлексия в отношении этого вопроса приводит к тому, что исследование рецензий становится частью исследования дисциплинарных культур и, более узко, – «культур оценивания» (evaluative cultures), примером которого может служить известная работа Мишель Ламон (2009) «How Professors Think: Inside the Curious World of Academic Judgment»[20]. Вопрос о культурах оценивания отсылает не только к специфике отдельных дисциплин, но затрагивает также и сюжеты, связанные с наукометрическим мониторингом. Как будет показано далее, технологическая модернизация, так же, как и возникновение более гибких и чувствительных к субъективному измерению науки методов анализа, приводит к сглаживанию оппозиции и между разными типами фиксации научных результатов (статьи и монографии), и между взглядом «извне» и «изнутри» профессии.

Социологические исследования рецензий, появившиеся на рубеже 1960–1970-х годов, можно, по-видимому, считать первыми попытками придать рефлексии о рецензиях более общий характер. Одним из первых исследований здесь стало исследование Райли и Шпрейтцера, посвященное организации рецензирования в американских социологических журналах. Авторы вынуждены были зафиксировать, что, несмотря на проблематичный статус жанра, неформальный характер организации рецензирования и потенциальное разнообразие субъективных оценок и мотивов рецензентов, рецензии сохраняют статус одного из ключевых жанров научного письма (Riley and Spreitzer 1970; см. также Pullum, Anderson, and Husbands 1970). Однако большее развитие получило другое направление исследований, связанное со стремлением выяснить связь содержания рецензий с организационными и социальными факторами. Сопоставляя рецензии, опубликованные в трех ведущих американских социологических журналах, Чемпион и Моррис изучали распределение оценок и стратегий критического разбора, а также представленность рецензентов из разных регионов. Наиболее интересным результатом исследования оказалась констатация высокой доли положительных рецензий (60–70%), а также преобладания критических замечаний в отношении эмпирической базы по сравнению с теоретическими и методологическими (Champion and Morris 1973). Позднейшие исследования характеризовались, во-первых, введением более сложной модели интерпретации рецензионного суждения, которая учитывала как статус рецензента, так и статус автора рецензируемой книги, во-вторых, стремлением использовать наработки социологии науки. При этом результаты таких исследований оказывались до некоторой степени противоречивыми. Так, Уолтер Хирш и Рональд Поттер-Эфрон, основываясь на анализе рецензий в политической науке, экономике и философии, констатировали, что в случае рецензий мы не можем говорить об «эффекте Матфея», поскольку книги более заслуженных авторов получают одновременно и более критические отклики (Hirsch and Potter-Efron 1980). Между тем, анализ рецензий в социологических журналах, проведенный Уильямом Снижеком и Эллсвортом Фурманом показывает, что книги авторитетных авторов чаще получают положительные рецензии (Snizek and Fuhrman 1979:111). В целом важными итогами этих исследований стали, во-первых, дисквалификация ряда не подтвердившихся гипотез (например, гипотезы о связи качества отклика и принадлежности рецензента к определенной «теоретической группе» (Николас Маллинз) или предположение о влиянии более ранних рецензий на более поздние) и, во-вторых, осознание неоднозначности содержания рецензий (в частности, неочевидности характеристик рецензии как «положительной», «отрицательной» или «нейтральной») и комплексного характера его социальной детерминации.

В текстах историков, которые, по сравнению с социологическими работами, носили более эпизодический и ограниченный рамками дисциплины характер, можно обнаружить те же два направления исследований рецензий. С одной стороны, организация рецензирования рассматривалась здесь в контексте изучения истории исторической периодики. Если сопоставлять это исследование с социологическими работами, то следует отметить, что оно было более многоаспектным и включало в себя целый спектр вопросов, касающихся статуса рецензий в рамках журнальной политики и менеджмента. Так, Маргарет Стиг Далтон исследовала организации рецензирования в трех национальных исторических журналах – Revue historique, English Historical Review и American Historical Review, показывая, каким образом редколлегии изданий вырабатывали принципы менеджмента рецензий в условиях растущего и все более интернационализирующегося книжного потока и существующих финансовых и технологических рамок. Как свидетельствует проведенный ею анализ, наибольшее развитие практика рецензирования получила в American Historical Review, который прилагал значительные усилия к реализации идеи универсального мониторинга и больше всего сталкивался с проблемой ограниченности публикационных возможностей. Именно в этом издании объем рецензий значительно превышает объем публикуемых статей. С целью решения этой задачи редакция журнала последовательно отказывалась от ряда рубрик, в том числе таких, как «Документы», «Новости» (которые были вынесены в отдельный бюллетень, созданный в 1960-е годы при журнале), увеличивала печатные мощности (на протяжении второй половины XX века журнал вырос в объеме и стал издаваться пятью выпусками в год вместо четырех) и стремилась более интенсивно использовать имеющиеся ресурсы (увеличение площади страницы, сокращение полей, печать рецензий в две колонки и т.д.). Трансформации коснулись также отбора оцениваемых изданий (например, было прекращено рецензирование Festschrift’ов) и самого формата текстов: редакция признала целесообразным сократить количество средних рецензий (400–500 слов) и увеличить количество полных рецензий, в то время как информацию о не отрецензированных изданиях публиковать в виде списков (Dalron 1986:62–63). Что касается принципов отбора книг для рецензирования, то наиболее замкнутым в национальных границах среди названных журналов является English Historical Review. Приоритет англоязычной литературы выражается не только в количестве, но и в объеме текстов – рецензии на иностранные книги существенно короче. Наибольший интернационализм проявляет в своей политике Revue historique, в котором доля рецензий на иностранные издания является наиболее высокой. Однако с учетом количества рецензий, публикуемых American Historical Review, количество рецензий на французские книги в нем в середине 1980-х годов уже превышало количество рецензий на эти же издания в Revue historique (59)[21].

Анализу содержания рецензий, опубликованных в журнале Journal of American History на протяжении 30 лет, была посвящена работа американского исследователя Терри Билхарца. Обратившись к контент-анализу этих текстов, Билхарц проследил изменения в системе оценки монографии, которые в свою очередь свидетельствовали о трансформациях профессиональной культуры. Так, он показал, что в 1950-х годах рецензенты гораздо больше внимания уделяют самому факту появления книги и ее оформлению (Билхарц обозначает этот тип как gentlemanly review), а в дальнейшем они начинают более придирчиво оценивать содержательную сторону оцениваемых изданий. До 1975 года объем книги скорее воспринимается как недостаточный, а после – скорее как чрезмерный (Bilhartz 1984:528). Меняются жанровые и тематические приоритеты: после 1970 года предпочтение отдается проблемным монографиям (в противоположность биографиям, сборникам и Festschrift’ам), интерес к военной и политической истории сменяется интересом к различным типам социальной истории – городской, религиозной и т.д. Билхарц фиксирует также и изменения в иерархии критериев профессиональной оценки. Если в 1960-е годы упор делается на основательность источниковой базы, то в 1970-е – на использование моделей, заимствованных из социальных наук. В это время рецензенты приветствуют использование статистического анализа, между тем уже в 1980-е годы они критикуют неоправданное его применение. При этом некоторые категории оценки (такие, например, как упреки в необъективности) остаются неизменными. Несмотря на то, что некоторые из выводов Билхарца для человека, минимально знакомого с историографией второй половины XX века, выглядят несколько тривиально (что неудивительно, если учесть, работа была написана более 30 лет назад), сама идея релятивизации принципов оценки и качественного анализа ее критериев и перспектив продолжает оставаться актуальной.

Более систематическое развитие исследования рецензий получили в 1990–2000-е годы на стыке филологии и лингвистики, с одной стороны, и науковедения – с другой. Обращение филологов и лингвистов к исследованию рецензий произошло в контексте сформировавшейся в 1980–1990-е годы области исследования, которая обычно обозначается как «академический английский» (English for academic purposes)[22]. Будучи обращенной к исследованию особенностей и дискурсивных механизмов формирования академического языка, эта область знания делает востребованными также и перспективы, связанные с формированием культурных исследований (например, такие, как гендерный или кросскультурный анализ, социологические и науковедческие теории, разработанные в рамках исследования научных сообществ и научной коммуникации). Исследования рецензии возникают здесь в качестве одного из направлений жанрового анализа научных текстов. В рамках этого подхода полностью снимаются вопросы о неполноценности жанра или субъективности рецензионной оценки. Наоборот, экспрессивность рецензии, связанная с ее оценочной функцией, придает этому жанру дополнительный интерес в глазах исследователей. Опора на категорию жанра позволяет акцентировать внимание на вопросе о специфике коммуникативного арсенала рецензии. С одной стороны, речь идет о многообразии типов рецензионного высказывания (review genres), к которым авторы вышедшего несколько лет назад сборника статей об академических рецензиях относят, помимо книжных рецензий, обзорную статью (review article), обзорную рецензию (book review article), диссертационный обзор литературы и рекомендательную книжную аннотацию (back-cover review blurb) (Hyland and Diani 2009:2–5). С другой стороны, первоочередной задачей становится выявление в текстах повторяющихся структур. Одним из наиболее влиятельных в этом плане стал подход, разработанный Дезире Мотта-Рот. Описывая рецензии как жанр, исследовательница выделила риторические шаги (rhetorical moves), своего рода формальные инварианты, образующие структуру рецензионного текста. Выделив такие элементы книжных рецензий, как представление книги, характеристика содержания книги, характеристика частей текста и оценка книги, Мотта-Рот создает типологию вариантов использования этих конструкций, напоминающую функциональный анализ волшебной сказки, предпринятый Владимиром Проппом (Motta-Roth 1998). Этот подход задает общую рамку для характеристики того, каким образом рецензии выполняют различные коммуникативные функции, как в них соотносится оценка и пересказ, похвала и критика, какие дискурсивные стратегии используются для их выражения. Что касается конкретных образцов жанрового анализа, то они могут быть построены на контент-аналитических методиках, изучении бытования отдельных языковых единиц (ср., например, предлоги или глаголы, использующиеся для характеристики аргументов), свидетельствующих о дисциплинарных или культурных особенностях, которые проявляются в определенном корпусе рецензионных текстов. Вот лишь два навскидку взятых примера. Работа Николаса Грума показывает, что большая частотность использования конструкций с предлогами as и of в исторических и литературоведческих рецензиях выражает саморефлексивность гуманитарных дисциплин, отличающую, по мнению Тони Бечера, гуманитарные науки от других дисциплинарных семейств (Groom 2009). Итогом исследования Aны Морено и Лорены Суарез становится вывод о более высоком уровне критицизма в рецензиях англоязычных литературоведов по сравнению с испанскими, что позволяет сделать предположения о восприятии жанра и особенностях научного этоса в разных языковых сообществах (Moreno and Suárez 2009). В целом сильной стороной лингвистических исследований можно считать сочетание коммуникативной перспективы и стремления к последовательной инструментализации языковых средств рецензионного высказывания, однако эпистемологической проблематикой эти работы «насыщены» все же в не очень высокой степени.

Начиная с конца 1990-х годов исследования рецензий выходят на новый уровень в связи с обращением к этому типу текстов специалистов по библиометрии и наукометрии. Как известно, для этих областей знания, которые с 1950-х годов заняты разработкой средств анализа информационного обмена и вклада тех или иных исследователей, журналов и т.д. в развитие науки, объектом изучения традиционно выступали статьи и практики цитирования, в то время как рецензии дисквалифицировались как не подлежащие анализу. При этом, как известно, горизонт наукометрии определяется преимущественно формами коммуникации, характерными для естественнонаучных дисциплин. В силу этого применение разработанных на базе этого подхода систем оценки научного вклада применительно к социальным и гуманитарным дисциплинам признают не вполне оправданным (об этом см.: Полетаев и Савельева 2010)[23]. Однако появление работ, посвященных анализу рецензий, свидетельствует о стремлении представителей этой области знания выработать более гибкие методики, учитывающие коммуникационную специфику социальных и гуманитарных наук, связанную, с одной стороны, с устойчивой значимостью монографий, а с другой – с гораздо более отчетливо выраженным напряжением между научностью и субъективностью. Важным технологическим фактором развития этих исследований стало появление электронных журнальных баз (таких, в частности, как Arts & Humanities Search и Social SciSearch) и развитие их информационных ресурсов. Оно не только создало условия для работы с рецензионными массивами, но в перспективе должно также обеспечить возможность учета библиометрических показателей для книг (Zuccala, van Someren, and van Bellen 2014).

Пионерской в ряду этих работ оказалась вышедшая в 1998 году книга финской исследовательницы Линдхольм-Романчук, в которой рецензии были использованы для анализа междисциплинарной коммуникации (Lindholm-Romantschuk 1998). Распределение рецензионных откликов на монографии между дисциплинарными журналами (а также специализированными рецензионными изданиями, такими, как The Times Literary Supplement, The New York Review of Books, The New York Times Book Review) позволяет автору оценить направление, объем и скорость интеллектуального и информационного обмена между различными областями знания, оценить степень их открытости и закрытости по отношению к достижениям других наук, охарактеризовать их как поставщиков и реципиентов новых идей. Результаты исследования дают возможность судить и о факторах, воздействующих на эту коммуникацию (таких, например, как репутация издательства или публикация рецензии в одном из специализированных рецензионных изданий).

Новым импульсом для наукометрического анализа рецензий становится описанный выше жанровый анализ рецензий. Развивая эту линию, Йеппе Николайсен предлагает структурно-ориентированный подход к анализу рецензий, направленный на преодоление ограниченности как качественной версии контент-анализа (субъективность оценки содержания текста), так и количественной его версии (редукционизм, связанный с формализованностью подхода) (Nicolaisen 2002b; Hartley 2006). На основе этого подхода исследователь стремится разрешить проблему научного статуса рецензии, признавая, вслед за Эвелиной Ортеза-и-Миранда, что необходимым условием достоверности и научности этого типа текста, являются ссылки на предшествующую литературу (Orteza y Miranda 1996; Nicolaisen 2002a:138–139).

Новый этап в развитии наукометрического подхода демонстрируют работы Алеси Зуккала и ее коллег. Разрабатывая идею Николайсена о значении ссылок на другие работы в рецензиях, Зуккала и ван Левен предпринимают попытку использовать показатели цитирования применительно к рецензиям в качестве нового индикатора для оценки научной коммуникации (Zuccala and van Leeuwen 2011:1979). В своей статье 2011 года они предпринимают исследование рецензий в дисциплинах, для которых монографии по-прежнему остаются приоритетной формой научной коммуникации, а именно – в истории и литературоведении. Выделяя два типа текстов – рецензии, в которых отсутствуют ссылки на другие работы, помимо рецензируемой книги (тип I), и рецензии, содержащие такого рода ссылки (тип II), – авторы пытаются выяснить их место в научной коммуникации. Авторы признают, что рецензии в принципе по-прежнему довольно мало цитируются в научной литературе. Однако среди цитируемых рецензий обнаруживается гораздо больше образцов, принадлежащих к типу II. По итогам проведенного исследования авторы предлагают два библиометрических индикатора, которые позволяют высчитывать своего рода импакт-фактор журнала, основанный на цитируемости публикуемых им рецензий (1987–1989)[24].

В статье, опубликованной двумя годами позже, Алеся Зуккала, Маартен ван Зоммерен и Мауритц ван Беллен развивают другой подход к библиометрическому учету рецензий. Они предлагают рассматривать рецензию как мегассылку (mega-citation). Выражаемое ею отношение между когнитивной и социальной системой авторы представляют при помощи таблицы (см. таблицу 1).

Следствием этой констатации социального смысла рецензионного высказывания становится констатация его субъективной и эмоциональной насыщенности, которая исследуется сегодня уже не только методами контент-анализа, но и средствами компьютерной лингвистики (sentiment detection analysis). Сочетая машинный анализ с более традиционными контент-аналитическими процедурами, исследователи изучают рецензии в исторических журналах на предмет оценки авторами рецензий научной состоятельности рецензируемых изданий (scholarly credibility) и особенностей авторского стиля (writing style).

Эскизный очерк традиции исследования рецензий свидетельствует о том, что ее формирование связано со своего рода культурным поворотом в науковедении. Представляющие этот поворот исследования в той или иной мере объединяют следующие принципы: признание множественности дисциплин (а стало быть – необходимости их компаративного анализа) и стремление учитывать специфику социальных и гуманитарных наук; осознание значимости механизмов научной коммуникации и интерес к языку и жанрам научного письма; презумпция значения субъективности в научном творчестве, побуждающая к более адекватному определению стандартов научности. Этот поворот затрагивает даже такую основополагающую для современных систем оценки научных результатов область, как наукометрия: предпринимаемые здесь попытки включить рецензии в наукометрический анализ и разработать формализованные методики описания субъективных презумпций рецензионного высказывания (характерным образом связанные с постановкой вопросов о научной состоятельности рецензий) и качественной оценки работы журналов представляются весьма симптоматичными. Показательно также, что развитие библиометрического изучения рецензий происходит в контексте развития так называемой альтметрии (altmetrics), связанной с обращением к новым каналам формирования научного вклада (рекомендательные сервисы, микроблоги и т.д.), а также с переосмыслением механизмов отбора и оценки журнальных статей (Priem et al. 2010)[25].

Заключение

Проведенный нами анализ показывает, что рецензирование находится в нормальном состоянии кризиса жанра. Недовольство состоянием жанра и даже прогнозы о скорой смерти скорее говорят о его жизнеспособности, в пользу которой свидетельствуют и количественные параметры практики рецензирования, и многообразие ее форм, и способность встраиваться в новые режимы коммуникации. С точки зрения кризиса жанра показательно и осознание принципиальной противоречивости рецензионного высказывания (реферативность vs. критика, значимость субъективной оценки vs. неавторский статус текста, профессиональное высказывание vs. внешняя оценка значимости научного вклада и т.д.), которая обнаруживается в дискуссиях о его статусе. Перевод этой дискуссии в плоскость обсуждения профессиональной коммуникации открывает возможность рассмотрения практики рецензирования как показателя воспроизводства научного сообщества и, соответственно, соотношения функций рецензии с эмпирическими механизмами этого воспроизводства.

Основным направлением научного осмысления рецензий можно считать своего рода культурный поворот, который по-своему происходит в различных дисциплинах. В ходе этого поворота, как мы пытались показать, происходит осознание сложности социокультурной детерминации рецензионного акта, обращение к исследованию его культурной инфраструктуры. В связи с этим можно говорить о сглаживании противоречий между научными стандартами и культурной формой, которое в значительной степени и было предметом дискуссий о судьбе практики рецензирования. С одной стороны, мы наблюдаем «смягчение» жестких методик, позволяющее вписывать рецензии в горизонт наукометрического анализа, что, вероятно, будет сказываться на официальном статусе этого жанра. С другой стороны, исследование рецензий в перспективе научной коммуникации позволяет применить формальный анализ текстов и социологическую характеристику организации рецензионной практики для анализа культуры научных сообществ, а стало быть и для их профессиональной саморефлексии. Обращение к культурсоциологической перспективе позволит с большей систематичностью использовать рецензии для выявления конвенций оценивания в разных областях знания и национальных научных традициях, прослеживать воздействие практик оценивания на изменение представлений о науке[26].

Crisis of the Genre: Book Reviews in Studies of Scholarly Communication

Boris Stepanov

Boris Stepanov is Leading Research Fellow of the Research Centre for Contemporary Culture at Poletayev Institute for Theoretical and Historical Studies in the Humanities and Associate Professor in the School of Cultural Studies, National Research University–Higher School of Economics. Address for correspondence: ul. Petrovka, 12, Room 302, Moscow, 107031, Russia. bstepanov@hse.ru.

This review essay is based on the results of the project “Criteria of Science and Efficiency in Humanities: History of Professional Conventions in Russia/USSR,” supported by the Higher School of Economics 2015 Program for Fundamental Research. I would like to thank Vladimir Pisliakov for his help during work on this manuscript.

Book reviews remain one of the main tools of research evaluation. But the status of the genre and its role in the system of scholarly communication have been often put under the question by both professionals in different disciplines and specialists in science studies. In this essay we address these discussions in the context of the cultural history of the humanities. This examination reveals that what are often considered symptoms of the crisis and decay of the genre can be understood as manifestations of the tension between subjectivity and scholarly standards. Awareness of these controversies stimulates researchers, on the one hand, to focus on the communicative nature of scholarship and, on the other hand, to take into account the evolution of the system of scholarly communication.

Keywords: Book Reviews; Scholarly Communication; Subjectivity; Evaluation Cultures; Cultural History of the Humanities; Journals; Interdisciplinarity; Scientometrics